Самарий Зеликин

Телевидение уже воспитало своего зрителя

Почти каждый телевизионный канал в России выделяет несколько часов в день на то, что в программе идет с пометкой "док. фильм". Качество таких фильмов очень разнится, некоторые из них можно называть фильмами только в кавычках. Сергей Сычев встретился с режиссером, качество фильмов которого никогда не заставляло вспоминать о кавычках, - классиком телевизионного документального кино Самарием Зеликиным.

вопрос: Среди современных документалистов в России уживаются две полярные точки зрения: кто-то считает, что документального кино на телевидении вполне достаточно, кто-то убежден, что его там совсем нет. Какое из этих мнений вам ближе?

-ответ: Второе. Хотя среди того, что сейчас показывают, есть довольно любопытные произведения, но все они принадлежат одному жанру. Это телевизионное документальное кино, которое не имеет отношения к сегодняшней жизни. Вместо этого оно рассказывает о жизни выдающихся людей, в основном прошлого. Причем с некоторым оттенком желтизны, то есть с вытаскиванием любовных историй - иногда придуманных, навязанных. Так, был недавно показан фильм о Визборе, где пытались доказать, что пока Визбор был с Якушевой, он и она писали хорошие песни, а когда они разошлись, муза покинула их обоих. Визбор якобы после этого стал писать коммерческие песни и участвовать в сомнительных проектах. Против такой точки зрения восстали как дочь Визбора, так и Якушева. Я когда-то снял фильм "Екатерина III" о Фурцевой, и меня попросили сделать о ней еще одну картину в рамках проекта "Документальный детектив". Но у нее в жизни не было ничего особенно детективного. Значит, сказали мне, надо найти зацепку, чтобы создать с ее помощью какой-то секрет, тайну, которая в рамках фильма была бы раскрыта. Без этого, говорят, зрителю будет неинтересно смотреть. Конечно, если все время кормить человека чем-то переперченным, то потом нормальная соленая пища ему будет казаться слишком пресной. Взять относительно новый фильм Армана Ерицяна "Под открытым небом". Он - о двух бомжах. Но разве можно назвать его чернушным?

в: Этот фильм несколько раз был показан по ТВ, и простые зрители все же жаловались, что не хотят смотреть на бомжей.

-о: Потому что телевидение уже воспитало своего зрителя. Этот зритель требует показывать ему то, на чем его воспитали, и телевидение охотно идет ему навстречу. Когда-то мы показывали только особых людей - стахановцев, героев труда и т.д. Потом произошло "открытие" обычного человека. Оказалось, что героем может быть не только знаменитость и его судьба не менее интересна. Но потом произошло еще одно открытие: выяснилось, что героем может быть сам автор. Сейчас происходит обратный процесс: мы отказываемся от собственных чувств, от показа обычных людей, возвращаемся к знаменитостям. Поскольку их не так много, а телевидение считает интересными только людей из определенных сфер - искусство, политика и криминал, то тасуется одна и та же колода, а, скажем, науки на экране вообще нет. Одни и те же люди, даже когда речь идет о явлениях, которые к ним не имеют отношения.

в: Насколько это касается некоммерческих каналов, например, "Культуры"?

-о: Канал "Культура" более разнообразен. Но зрителя уже сложно перевоспитывать.

в: Странно, государство выделяет довольно много денег на производство неигрового кино, а оно не попадает ни на кино-, ни на телеэкраны. Как вы считаете, почему?

-о: Еще когда существовало объединение "Экран", мне пришло в голову, что все беды чиновников - от того, что мы снимаем кино. Если бы мы не снимали кино, как все было бы здорово: экономились бы командировочные расходы, пленка, деньги на премии. Если бы кино не снимали, зритель бы этого, может, и не заметил бы, но творцы бы очень обиделись. Чтобы всех успокоить, можно было бы проводить фестивали неснятых фильмов. И писать статьи, что неснятый фильм А лучше неснятого фильма В. Правда, если идти дальше, то статьи эти нужно было бы не печатать, а призы не вручать. Хотя последнее даже происходило, потому что призы получали не авторы фильма, а чиновники, которые украшали ими полки своих кабинетов. Государство, кажется, приняло мои тогдашние мысли на вооружение. Оно снимает фильмы ни для кого. Исчезли специализированные кинотеатры, показ документальных фильмов перед игровыми, на телевидении их тоже нет. Тех фильмов, которые называются артхаусными, или фестивальными, на телеэкранах просто не бывает.

в: Зарубежные документальные фильмы периодически просачиваются на киноэкраны. Можно вспомнить рекорд "Птиц" или фильмы Майкла Мура. Почему в кино нет наших картин?

-о: Таких фильмов о животных, как "Птицы", много, и я не отношу их к документальному кино. Это видовой фильм, научно-популярный. Если бы у нас кто-то вложил деньги в большой коммерческий проект такого же типа, можно было бы снять и показать его не хуже, но у нас этим никто не занимается. Почему - я не знаю. Что касается политических фильмов, как у Мура, то тут, как я уже говорил, сказывается неудобство проблемных фильмов для власти. Я недавно смотрел фильм о таджике - как он из своего кишлака везет свою семью в Москву, как его обманывают и издеваются над ним, как он выбивается из сил, чтобы прокормить свою семью. Прекрасный, высокохудожественный фильм. Но разве его покажут по ТВ или в кино? Ни в коем случае! А он был бы очень полезен. Интеллигент отличается от неинтеллигента тем, что может поставить себя на чужое место. Вот эта попытка поставить себя на чужое место удалась. Если бы люди могли увидеть его и ощутить себя в его шкуре, отношение к приезжим сильно бы изменилось. Но появилось бы слишком много неудобных вопросов к тем, кто виноват в том, что этому таджику так тяжело. При зрителе, воспитанном современным ТВ, я сомневаюсь, что документальные фильмы сегодня имеет смысл показывать в кинотеатрах. Не представляю людей, которые будут платить деньги за такое кино. Клубный показ - еще куда ни шло.

в: Вы говорили о трех функциях телевидения. Но понятие искусства включает в себя и эстетическую сторону. Как доказать это зрителю, привыкшему требовать от документального кино только информативности? Давать перед показом слово критикам?

-о: Такой способ тоже может использоваться, хотя он не всегда подходит. Только для устоявшихся "линеек", на которые зритель настраивается заранее. Любое искусство должно, помимо пищи для ума, заставлять плакать и смеяться. Сопереживать. Фильм должен втягивать в себя с первой минуты просмотра, даже если вы начали смотреть с середины. А это уже зависит от автора. И от того, насколько способен чувствовать автор. Зритель ждет истории, рассказа. Но рассказчики бывают разные. В компании кто-то о чем-то рассказывает - и люди смеются, задумываются. Потом то же рассказывает другой - а окружающие равнодушны, нет контакта. Важно найти контакт, интонацию общения со зрителем. Я иногда бываю на фестивалях документального кино и удивляюсь, до какой степени авторы некоторых опусов равнодушны к зрителю. Позиция "мне зритель не так уж и нужен" становится хорошим тоном в артхаусном кино. В результате, сидя в фестивальном зале, я иногда играю в такую игру: пытаюсь представить себя руководителем телеканала. Это - неплохо, но скучно. Это - сплошной мат. Это - слишком долго и скучно. Это не подходит к формату, который, кстати, практически нигде не формулируется. Можно приблизительно обозначить его как "каналу нравится вот так, а не как-нибудь еще". И я понимаю, что на месте руководителя взял бы в эфир очень немногих. При всех проблемах, о которых мы говорили, не следует забывать, что хороших фильмов попросту не хватает. В результате документалисты не рассчитывают на телевидение, а следовательно, перестают думать о зрителе, теряют с ним контакт. И если политическая ситуация в стране не изменится, современное телевизионное документальное кино и то, которое я считаю подлинным, будут все дальше уходить друг от друга. На ТВ кино будет желтеть, потому что зрителю будет хотеться все больше остроты, а истинное будет превращаться в кино для критиков и нескольких коллег, и обсуждать его будут только старики и старушки, потому что кроме них его никто не вспомнит.