Мари Бойн Персен

Биография

"Через музыку мы соприкасаемся с духовностью, которая когда-то была в нашей культуре, и элементы шаманства - ритм, транс, спиритуализм - можно найти и в моей музыке. Я научилась многому, что я не могу выразить словами, но могу выразить через музыку".

Gula Gula (Слушай, слушай) - так открывался альбом норвежской певицы Мари Бойн (Mari Boine) выпущенный в 1989 норвежской фирмой Iduit и тут же подхваченный и переизданный неутомимым пропагандистом всемирного фольклора Питером Габриэлем на его фирме Real World. Ровно две недели назад, в передаче о но

рвежском фестивале Vossa Jazz уже звучал голос Мари Бойн. В адрес программы пришло несколько писем с просьбой подробнее рассказать об этой певице и вот, не откладывая в долгий ящик, - "Открытая музыка", посвященная Мари Бойн.

"Я всегда хотела петь, я всегда любила петь. В детстве я все время пела

, и родители мои все время пели. Но пели мы не наши традиционные песни, а христианские гимны - миссионеры и священники убедили поколение моих родителей, что наши песни - от дьявола. Но наша музыка была настолько сильной, что исчезнуть она не могла и пробивалась даже сквозь христианские песнопения".

Песни, которые Мари Бойн называет "нашими" - песни народа саами. Небольшая, насчитывающая всего 75 тысяч, человек народность раскинута в северных, по большей части заполярных районах Норвегии, Швеции, Финляндии и российского Кольского полуострова. Собственно, народностью этих людей назвать трудно

- у них никогда не было единого национального образования, несколько их языков, хоть и принадлежат они все к угоро-финской группе, настолько отличны друг от друга, что, скажем, северные саами, к которым и принадлежит Мари Бойн, своих южных собратьев просто не понимают.

Мари Бойн Персен родилась

в 1956 году в крохотной саамской деревушке Гамесньярга на севере Норвегии. Первая музыка, которую она слушала в детстве, были христианские псалмы, примерно такие же, которые питали в свое время негритянские спиричуэлс. Колонизаторское, как она его теперь называет, отношение господствующей христианск

ой культуры порождало почти неизбежный комплекс неполноценности и сделало ее путь к возрождению саамской музыки непростым и даже болезненным.

"Попав учиться в педагогический колледж, я поняла, что той культуры, которую я считала для себя родной, саамской культуры, будет для меня недостаточно. Я х

отела быть норвежкой, хотела быть европейкой, хотела забыть нашу культуру. И вдруг эти песни, эта музыка как бы сами собой полились из меня. И я проснуласьї Толчком для меня, как ни странно, стала песня Джона Леннона Working Class Hero - о том, как человека учат ненавидеть и забывать свою культуру,

свое происхождение".

Мари Бойн появилась как нельзя кстати на гребне всплеска всеобщего интереса к корневым традиционным культурам, а при помощи глобальной дистрибуции Real World Питера Габриэля она стала если не всемирной, то европейской звездой, и знаменем народа саами. Она и гордилась этим и н

е хотела оказаться загнанной в гетто традиционной деревенской культуры. Ее не переставали мучить с детства преследующие комплексы раздвоенности. В 1996 году она отказалась выступать на Зимних Олимпийских Играх в норвежском городе Лиллихаммере, не желая, как она выразилась, быть "этнографическим орна

ментом".

"Самое трудное - найти равновесие между этими двумя вещами. Поначалу меня всю трясло от злости, я пела песни протеста, но со временемї Я не жалею о том, что было, но вот есть у нас саамские группы, которые считают себя националистами. Я не люблю национализм. Национализм означает, что

ты ставишь себя выше других, а это ведь то же самое, что делали угнетатели, колонизаторы. Главное - найти баланс, найти свою гордость и свое лицо".

Несмотря на то, что норвежский и уж тем более саамский фольклор в отличие от Африки, Латинской Америки или Ближнего Востока мировым явлением не стал,

в музыке Мари Бойн традиционная основа саамской культуры богато удобрена самыми разными музыкальными влияниями: тут и джаз, и рок, и разнообразные этнические культуры - выходец из Южной Америки Carlos Quispe играет в ее ансамбле на латиноамериканской лютне charango и берущей свое начало в культуре

Анд флейте quena, а ее скрипачка Helge Rimestad училась у индийского мастера Субраманьяма. И все же основе музыки Мэри Бойн - традиционная вокальная техника йок, сходная в каком то смысле с альпийским йоделлинг, и даже первобытный шаманизм.

"Поначалу я боялась этого слова - слишком затертый стере

отип, хотя внутри меня все время зрело нечто, похожее на это чувство. Но я все же захотела наполнить это слово смыслом - ведь через музыку мы соприкасаемся с духовностью, которая когда-то была в нашей культуре, и конечно элементы шаманства - ритм, транс, спиритуализм - можно найти в моей музыке. В э

том можно черпать энергию, но с этим нельзя шутить. Я хочу приобщиться к шаманизму, но я не хочу навешивать на него ярлыки таинственности и непознаваемости. Я научилась многому, что я не могу выразить словами, но могу выразить через музыку".

Мари Бойн не стала мегазвездой и ее пластинки не продаю

тся миллионными тиражами, но о ее репутации среди музыкантов говорят и постоянные приглашения к сотрудничеству со стороны таких музыкантов как ее соотечественники Терье Рипдал и Ян Гарбарек и наш соотечественник Сергей Старостин. Не так давно зубры ремиксов Билл Лазвелл (Bill Laswell) и Джа Вобл (Ja