Федор Полынин
Биография
Герой Советского Союза (14.11.38). Награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, пятью орденами Красного Знамени, двумя орденами Кутузова 1-й степени, орденом Кутузова 2-й степени, орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями, иностранными орденами.
Родился в семье крестьянина. Русский. Детство провел в деревне Самарке Алтайского края, куда переехал перед I-й Мировой войной вместе с родителями, тремя братьями и двумя сестрами. Окончил три класса сельской школы. В 1921 г. вернулся в Сухой Отрог. В 1924 г. уехал в Самару. Работал дворником и одновременно учился школе для взрослых. С осени 1924 г. работал на табачной фабрике «Экспресс», затем чернорабочим на фабрике «Пищевик». Член ВКП(б) с 1927 г. Был членом бюро комсомола фабрики.
В РККА с 1928 г. Службу начал в 101-м стрелковом полку Самаро-Ульяновской стрелковой дивизии. Три месяца учился в полковой школе командиров взводов, затем был направлен в Вольскую объединенную школу летчиков и техников.
В 1929 г. он окончил теоретический курс и был переведен в 3-ю военную школу летчиков и летнабов в г. Оренбурге, которую окончил в 1931 г.
С мая 1931 г. служил лётчиком-инструктором в Военной Воздушной академии им. Жуковского.
В ноябре 1933 г. возглавил группу советских авиаспециалистов, направленных в Китай.
Вспоминает генерал-полковник авиации Полынин: «Не смотря на существование центрального правительства в Нанкине, в стране хозяйничали милитаристы, не прекращавшие междоусобных войн. От этого страдал прежде всего трудовой народ.
В 1933 г. на северо-западе Китая в приграничной провинция Синьцзян к власти пришло правительство, придерживающееся довольно прогрессивных для того времени взглядов. Дубань (правитель) Синьцзяна Шэи Шицай, формально признавая нанкинское правительство на деле пользовался неограниченной властью, ввел свои порядки, создал местную денежную систему и т. д. Правда, в этом он не был оригинален, так поступали многие китайские губернаторы-феодалы. Вместе с тем дубань проявлял дружеское отношение к СССР. Советский Союз, заинтересованный в длительном и прочном мире на своих границах, видя свой интернациональный долг в поддержке борьбы китайского народа против иностранных поработителей, счел возможным заключить с Синьцзяном ряд соглашений, в том числе торговое.
По просьбе провинциального правительства в Синьцзян была направлена группа советских инструкторов-летчиков, в которую включили и меня…
На Восток выехали ноябрьским вечером 1933 г… Поезд шел чуть ли не неделю. За это время успели ближе познакомиться друг с другом. Мы старались ничем не привлекать внимание к себе. Одеты были во все гражданское. Лишь глубокой ночью, когда все спали, позволяли себе перекинуться несколькими словами о предстоящих делах. Вопрос, что нас ожидает, волновал каждого. Естественно, как специалисты мы чувствовали себя уверенно. Но нас беспокоили предстоящая встреча с новыми для нас нравами и в особенности незнание китайского языка, а ведь без этого научить летному делу крайне трудно…
Сошли на маленькой станции Аягуз, затерявшейся в бескрайней степи. Там нас уже ждали. На ночевку разместились в деревянном бараке. Мне, как старшему группы, вручили пакет. По спешно разорвав конверт, прочел лаконичное распоряжение:
«Собрать самолеты Р-5 и быть готовыми к перелету»…
На следующий день с трудом откопали занесенные снегом деревянные ящики, в которых находились части разобранных самолетов... Трудились с утра до позднего вечера на 30-градусном морозе. Даже снимать перчатки было рискованным, пальцы буквально прикипали к металлу. Наконец, машины собрали и поставили на лыжи. Что бы не сорвало ветром, закрепили тросами. Заправили баки.
Когда немного прояснилось и ветер стих, мы поочередно облетали самолеты. Самый строгий осмотр не обнаружил изъянов в работе. Да и не мудрено: техники были опытные, работали в Научно-исследовательском институте Военно-Воздушных Сил и знали самолеты до винтика…
Некоторое время спустя наша группа перелетела на небольшой полевой аэродром вблизи границы. Здесь пришлось задержаться... За это время успели изучить по китайским картам рельеф местности, над которой предстояло лететь, запомнить названия речек, горных вершин, населенных пунктов…
В Синьцзяне уже начала формироваться авиационная школа, но пришлось на время приостановить все: вспыхнула междоусобная война. Генерал Ма Чжуин, подстрекаемый японскими милитаристами, поднял вооруженный мятеж против провинциального правительства. Его войска окружили столицу Синьцзяна г. Урумчи и штурмуют крепостные стены. Губернатор провинции Шэн Шицай просит о помощи».
Зимой 1933 г. совершил несколько боевых вылетов на Р-5 на штурмовку мятежников, осадивших Урумчи.
Генерал-полковник авиации Полынин вспоминает: «Подлетая к городу, мы увидели у крепостной стены, которой он опоясан, множество людей. Это мятежники штурмовали крепость. Тускло мелькали частые вспышки выстрелов. Позади штурмующей пехоты гарцевали конники...
Снижаемся до двухсот пятидесяти метров и начинаем поочередно бросать в гущу мятежных войск двадцати пяти килограммовые осколочные бомбы. Внизу взметнулось несколько взрывов. На выходе из атаки штурманы открывают огонь из пулеметов. Видим, толпа мятежников отхлынула от стены и бросилась бежать. Обогнав ее, помчалась в горы конница. На подступах к крепости осталось немало трупов. Они хорошо различались на снегу. Мы снизились, чуть ли не до земли и выпустили остаток боезапаса по бегущим мятежникам, обезумевшим от нашего внезапного воздушного налета».
В 1933-34 гг. был старшим советником по авиации при начальнике школы по подготовке авиаспециалистов в провинции Синьцзян в Китае.
Вспоминает генерал-полковник авиации Полынин: «После подавления мятежа советские летчики-инструкторы занялись своими непосредственными обязанностями — подготовкой китайских летчиков. Для организации авиационной школы в Синьцзяне Советский Союз передал Китаю несколько самолетов Р-5 и По-2 со всем оборудованием. Была направлена и большая группа опытных инструкторов... И все-таки создание школы продвигалось довольно медленно. Основные трудности возни кали при наборе курсантов. Очень немногие китайские военнослужащие владели грамотой. А ведь изучать сложную авиационную технику непросто…
Многие курсанты самолета вообще никогда не видели. Изучая элементарные основы аэродинамики, они никак не могли понять, как это пропеллер может сам «ввинчиваться» в воздух и тянуть за собой такую тяжелую машину. К тому же никто из нас не говорил по-китайски, а слушатели совершенно не понимали русскую речь. Вот тогда-то нам очень пригодились приобретенные в академии навыки практического показа…
Прокатившись на быстрокрылой машине, курсанты собирались в кружок и начинали что-то громко обсуждать, энергично размахивая руками.
Мы поражались прилежности своих учеников. Они часами сидели на земле не шелохнувшись и слушали лекцию, забывая об обеде и отдыхе…
Каждый полет в горах Синьцзяна был связан с риском. Погода изменчива, горы безлюдные, растительности никакой. Окажись один на один с этим суровым краем — мало надежды вы жить. Вылетая на задания, мы брали с собой запас продуктов, спички, нож, перевязочные материалы и другие необходимые в таком случае вещи. Особенно донимали ветры ураганной силы. Они бросали самолет как пушинку, на земле поднимали тучи пыли, даже крупную гальку».
В 1935 г. окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при ВВА им. Жуковского. После окончания курсов был назначен командиром отряда ТБ-3 23-й тяжелобомбардировочной эскадрильи Военной Воздушной академии им. Жуковского.
В ноябре 1937 г. в Китай была направлена группа бомбардировщиков СБ под командованием капитана Полынина. В ее состав входили 31 пилот и 31 штурман, а также соответствующее количество инженерно-технического персонала (всего около 150 человек).
Вспоминает генерал-полковник авиации Полынин: «До столицы Казахстана мы ехали поездом. Сюда же в огромных контейнерах привезли в разобранном виде самолеты-бомбардировщики. Заводская бригада специалистов сравнительно быстро смонтировала их, поставила на колеса. Им помогали пограничники. Десять дней ушло на облет самолетов.
Пока налаживали технику, с разных концов страны стекались экипажи…
Примерно в то же время в Китай готовились вылететь еще дна отряда бомбардировщиков. Летчики-добровольцы из разных частей прибывали в Иркутск. За ними следом по железной дороге доставляли самолеты. Возглавлял группу командир бригады Г. Тхор, недавно вернувшийся из Испании. Их маршрут проходил через Монголию, Сучжоу, Ланьчжоу в Ханькоу.
И здесь подобрались опытные авиаторы, в основном командиры звеньев».
С декабря 1937 по апрель 1938 гг. участвовал в национально-освободительной войне в Китае под псевдонимом «генерал Фынь По». Командовал бомбардировочной авиагруппой. Награжден орденом Красного Знамени.
Генерал-полковник авиации Полынин вспоминает: «Наша группа бомбардировщиков СБ тотчас же включилась в боевые действия. Мы бомбили аэродромы, транспортные коммуникации, места сосредоточения войск и боевой техники, боевые корабли и другие объекты. Первые налеты нашей авиации явились для японцев полной неожиданностью. Они настолько были уверены в своем господстве в воздухе, что даже не по заботились о системе противовоздушной обороны.
Советские летчики-добровольцы наносили чувствительный урон японским войскам. На некоторых участках фронта после налета бомбардировщиков японское командование было вынуждено приостановить наступление и привести в порядок свои раз громленные тылы. Немалые потери несла и японская авиация.
До прибытия советских летчиков-добровольцев японцы свою авиацию, не только истребительную, но и бомбардировочную, располагали главным образом на прифронтовых аэродромах, что бы иметь возможность наносить бомбовые удары по глубоким тылам китайцев. Потери, понесенные после налетов наших бомбардировщиков, были настолько велики, что японское командование спешно было вынуждено перебазировать самолеты с прифронтовых аэродромов в глубокий тыл, за сотни километров от передовой.
На боевые задания мы ходили без прикрытия. Истребители отражали воздушные налеты на китайские города. Кроме того, наши СБ, в скорости превосходившие японские истребители, не опасались столкновений с ними. Мощное вооружение позволяло дам самим с успехом отражать нападение. А в случае необходимости мы за счет скорости могли оторваться от противника. Это порождало уверенность в благополучном исходе каждого полета».
В январе 1938 г. майор Полынин возглавлял налет двадцати шести СБ на аэродром в Нанкине. В ходе налета были уничтожены взлетная полоса, запасы горючего и боеприпасов, аэродромные сооружения. Сгорело сорок восемь японских самолетов. Один СБ был сбит, экипаж погиб. Самолет Полынина также был подбит, и ему пришлось, передав командование заместителю, выйти из строя и совершить вынужденную посадку.
Генерал-майор авиации Прокофьев вспоминает: «Успех зависел от скрытности и внезапности нашего удара. Ф.П. Полынин объявил полный боевой расчет - строя группы, ведущих, заместителей в воздухе, дал четкие указания о порядке подготовки самолетов, взлета, сбора и действий над целью. Маршрут до цели составлял больше 450 км… Мы взлетели на рассвете… В середине маршрута нас встретила сплошная облачность. Внизу - разливы рисовых полей… Под нами изгиб Янцзы, несколько кораблей на ней. В дымке показался огромный город. На северо-западной окраине… стояли, как на параде, готовые к взлету двухмоторные бомбардировщики – в три линии, истребители – в две линии. Их было более сотни! Заходим на цель. Ведущий проходит по центру между стоящими на земле самолетами, обеспечивая выбор цели, идущим справа и слева отрядам… Из открытых люков… полетел град… бомб. Впереди и слева по курсу, со всех сторон стали видны разрывы зенитных снарядов. Стреляли зенитки всех калибров со всех кораблей, в том числе и «невоюющих» стран: английских, французских, итальянских, американских.
И вдруг я увидел, как на самолете ведущего резко «запарил» правый мотор. Вероятно пробит радиатор и вытекает вода, значит скоро заклинит мотор… Ведущий… заметил опасность… начал покачивать самолет с крыла на крыло и резко ушел вниз под мой самолет. Это означало, что мне следует принять команду».
Вспоминает Полынин: «Дотянуть самолет до Ханькоу мне тогда не удалось. Мотор от перегрузки начал сдавать, высота падала. Ничего не оставалось, как садиться на вынужденную. Вижу - впереди дамба, а рядом болотистый луг. Самолет коснулся травяного покрова и сразу же провалился коле сами, вздыбив жижу. Никто из экипажа не пострадал. Где мы? - возник первый вопрос. На территории, занятой японцами, или у своих? Вылезли из кабин и, утопая по колено в грязи, обошли машину кругом. Она оказалась цела, только завязла в болоте по самый фюзеляж… Кругом ни души. Вдруг видим: над камышами мелькнула чья-то голова и тут же исчезла... Жестом приглашаем незнакомца подойти к нам… Следом, как по команде, высыпало еще человек триста. Враждебных намерений китайцы не выказывали, потому что видели на самолете опознавательные знаки своей родины… Посоветовавшись с членами экипажа, решили попросить китайцев помочь вытянуть самолет из трясины и перекатить его к реке. А там, может быть, удастся разыскать баржу и переправить машину водой в Ханькоу…
Соорудили что-то наподобие настила, приподняли самолет, поставили на колеса. Потом зацепили веревками за стойку шасси.
- А теперь давай!
- Давай, давай! - засмеялись китайцы и хвостом вперед потянули машину к берегу. Их было много, они облепили самолет, словно муравьи, и двенадцатитонная громадина с трудом начала поддаваться. С помощью подоспевших из деревни жителей самолет перекатили к берегу Янцзы, сделали сходни и осторожно спустили его на зыбкую палубу старенькой баржи…
Встретили нас на аэродроме с большой радостью. Ведь трое суток никто ничего не знал о нашей судьбе. Решили, что погибли».
23.02.38 г. возглавлял налет двадцати восьми СБ на японскую авиабазу на острове Тайвань. В результате проведения этой, одной из самых блестящих воздушных операций национально-освободительной войны в Китае, без потерь с нашей стороны было уничтожено около сорока японских самолетов (не считая тех, что находились в контейнерах), ангары и трехгодичный запас горючего.
Вспоминает генерал-полковник авиации Полынин: «Ко второй половине февраля 1938 года самолетный парк Японии оказался настолько истощен, что правительству пришлось срочно заключать контракты с фирмами Германии и Италии на приобретение новых самолетов. Иностранные суда с боевой техникой не могли разгружаться в шанхайском порту. Японцы не без оснований опасались налета советских бомбардировщиков. Поэтому разгрузка производилась на японских островах, в частности на главной базе ВВС Японии - острове Формоза (Тайвань).
По агентурным данным, китайскому командованию стало известно, что на Формозу прибыл очередной караван с авиационной техникой. Самолеты в разобранном виде, упакованные в контейнеры, доставлены на аэродром. Там же, на стоянках, находится немало машин, уже собранных и подготовленных к перелету в Шанхай. Завезены большие запасы горючего.
Мы стали готовить воздушный налет по этому объекту…
Чтобы ввести японцев в заблуждение, решили вначале пройти севернее острова, потом резко развернуться вправо, снизиться с приглушенными моторами до 4 тысяч метров и с ходу нанести удар. А над проливом снизиться еще до двух тысяч метров, чтобы позволить членам экипажей, как говорится, «глотнуть воздуха». Над материком же опять подняться до четырех тысяч метров и идти к аэродрому дозаправки…
Когда экипажи построились, Рычагов обратился к ним с краткой напутственной речью. В заключение он напомнил, что сегодня 23 февраля, и призвал достойно отметить праздник нашей доблестной Красной Армии.
По сигналу ракеты 28 тяжело груженных бомбардировщиков один за другим поднялись в воздух. Набираем высоту 5500 метров. Сердце бьется учащенно, кружится голова, клонит ко сну - первые признаки кислородного голодания. И в борьбе с ним можно было рассчитывать только на собственную физическую выносливость...
Наконец впереди показалась голубая полоска Формозского пролива, а за ней и сам остров. С высоты он казался огромным, с желтыми крапинками, изумрудом, вправленным в безбрежную гладь океана… Впереди, по курсу, открывался город, а рядом с ним - аэродром. Хорошо различались и выстроенные в два ряда самолеты, серые, еще не распакованные контейнеры, и белые цистерны рядом с ангарами… Никакой маскировки противник не соблюдал. Видимо, он чувствовал себя в полной безопасности…
Цель все ближе. На белых крыльях самолетов уже видны красные круги. Мой штурман приготовился к сбросу смертоносного груза. И вот машину легко тряхнуло: бомбы пошли вниз…. Вражеский аэродром окутывается дымом и пламенем… Мы сбросили на Формозу 280 бомб... Наш удар был настолько внезапным, что ни один из вражеских истребителей не успел взлететь…
В этот день мы пробыли в воздухе более семи часов»
В марте 1938 г. возглавлял налет двадцати пяти СБ на переправу через Хуанхэ. Цель находилась в глубоком тылу противника на расстоянии более 1000 км. Бомбовым ударом были уничтожены железнодорожный и понтонный мосты, в результате чего сорвалось японское наступление на Северном фронте.
Рассказывает Полынин: «Рычагов… пригласил меня в комнату и, развернув карту, сказал:
- Японцы продолжают наступление в глубь страны. Резервы они перебрасывают обычно пароходами или самолетами, но основную массу войск и техники направляют по железной дороге. Самое уязвимое для них место - вот этот мост через Хуанхэ, - показал он карандашом. - По нашим сведениям, рядом с ним японцы возвели понтонную переправу… Китайское командование считает, что, если мост будет уничтожен, это сдержит наступление японцев. Их войска на какое-то время останутся без резервов…
Рычагов уехал, а я долго еще сидел над картой, обдумывая, как лучше выполнить столь сложное задание…
Отобрали 25 самых опытных экипажей... Первую девятку повел я...
К мосту подошли на малой высоте. Японцы, видимо, были уверены, что этот объект, расположенный в глубоком тылу, недосягаем для советских бомбардировщиков, поэтому его не охраняли. Мы взяли курс 45 градусов, вышли на цель и поочередно сбросили весь бомбовый груз. А те, что не попали в основную цель, угодили в понтонную переправу - она же была рядом. В итоге не стало ни моста, ни переправы".
В июне 1938 г., после возвращения из Китая, Полынину было присвоено внеочередное воинское звание полковник. Он был назначен заместителем начальника Летной инспекции ВВС РККА по бомбардировочной авиации.
В октябре 1938 г. полковник Полынин был назначен командиром авиационной трассы Алма-Ата - Ланьчжоу.
Вспоминает генерал-полковник авиации Полынин: «Условия работы на трассе были очень тяжелыми. От Алма-Аты до конечного пункта Ланьчжоу было размещено 11 авиабаз. Все аэродромы имели грунтовое покрытие, кругом горы. После дождей па аэродромы с окружающих гор вместе с водой наносило много крупных камней. Перед полетом, а нередко и каждый день приходилось собирать эти камни. Для выполнения этой тяжелой работы китайские власти привлекали местное население…
Наша основная задача состояла в обеспечении регулярной поставки китайским военно-воздушным силам советских самолетов. Надо было, несмотря на технические трудности и нелегкие природные условия, обеспечить прием и подготовку к полету на аэродромах трассы самолетов и экипажей советских летчиков.
Протяженность трассы составляла около 3 тыс. км. На всем этом огромном расстоянии отсутствовали надежные средства не только воздушной, но и наземной связи. Здесь не было и характерных ориентиров, пригодных для определения местонахождения самолета. Единственная грунтовая дорога с воздуха была плохо заметна. Движение па этой дороге было малоинтенсивным, к тому же частые пылевые бури, которые в этом районе были обусловлены близостью пустыни Гоби, делали ее практически невидимой.
На каждой промежуточной базе были созданы советские авиационные комендатуры, работали авиационные специалисты, имелись горючее и другие заправочные материалы, а также за пасы продовольствия. Через комендатуры осуществлялась связь с местными китайскими властями.
В мою задачу как начальника авиационной трассы входило обеспечение не только безопасности перегонки, но и сборки самолетов. Для этой цели были организованы две сборочные базы. Одна из них функционировала в районе Алма-Аты. На сборке бомбардировщиков СБ трудилась целая бригада рабочих авиационного завода...
Каждый собранный самолет я был обязан лично облетать, проверить вооружение и оборудование. За его техническую и боевую готовность я нес ответственность вместе с приёмщиком при заводе…
После облета и проверки все самолеты данной партии пере давались экипажам советских летчиков-добровольцев и затем отправлялись по авиатрассе в Ланьчжоу…
Вторая сборочная база была организована в Хами, на границе пустыни Гоби. Здесь собирали истребители И-15 и И-16. До Хами их транспортировали па автомашинах в разобранном виде в сопровождении наших летчиков-добровольцев. Собранные истребители принимали и облетывали сами летчики-истребители, а затем на бомбардировщике СБ я лидировал их до конечного пункта авиатрассы - Ланьчжоу…
Всего за время моей работы па трассе в Китай мы переправили 400 боевых самолетов. Ни один из них не потерпел аварии».
14.11.38 г. полковнику Полынину Федору Петровичу было присвоено звание Герой Советского Союза.
В 1939 г. комбриг Полынин был назначен заместителем командующего ВВС Киевского особого военного округа.
Участвовал в советско-финской войне. Был командующим ВВС 13-й армии Северо-Западного фронта. В состав ВВС 13-й армии входили 68-я легкобомбардировочная авиабригада (3-й и 4-й легкобомбардировочные авиаполки, 10-й и 60-й сбап), 15-я сбаб (2-й и 24-й сбап) и 68-й отдельный иап. Был награжден вторым орденом Красного Знамени.
В марте 1940 г., после окончания советско-финской войны, вернулся на должность заместителя командующего ВВС Киевского особого военного округа.
8.08.40 г. по личной просьбе был назначен командиром 13-й бомбардировочной авиадивизии (24-й, 121-й, 125-й и 130-й сбап и 97-й ббап) Западного особого военного округа, которая формировалась в Бобруйске.
4.06.40 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.
Участвовал в Великой Отечественной войне. Командовал 13-й бад Западного фронта.
В первый день войны дивизия нанесла по наступающим частям противника бомбовые удары. Особенно отличились пилоты 24-го сбап.
Бомбардировщики 24-го Краснознаменного скоростного бомбардировочного авиаполка атаковали бомбами и пулеметным огнем немецкую танковую колонну близ города Бяла-Подляска. Один СБ был подбит. Воздушными стрелками были подбиты два «мессершмитта». Затем в ходе налета на аэродром 24-го сбап два «юнкерса» были сбиты огнем из турельных установок, а два - истребителем И-153. Все четыре бомбардировщика упали недалеко от аэродрома.
Однако летать на боевые задания пришлось без истребительного прикрытия, т.к. большая часть истребителей была уничтожена в результате немецких налетов. Это привело к большим потерям. Полки дивизии потеряли от 5 до 10 самолетов каждый.
В конце июля 1941 г. обескровленная дивизия была выведена на переформирование.
С 16.08.41 г. по 10.11.41 г. генерал-майор авиации Полынин был командующим ВВС Брянского фронта (11-я, 60-я, 61-я сад). Войска фронта проводили Орловско-Брянскую операцию, участвовали в Московскою битве.
24.12.41 г., после короткого перерыва, он был вновь назначен командующим ВВС Брянского фронта и оставался в этой должности до февраля 1942 г. Войска фронта действовали на болховском, орловском, тульском направлениях.
8.02.42 г. на базе 61-й сад было сформировано Управление ВВС 13-й армии, которое возглавил Полынин.
В мае 1942 г. на базе Управления ВВС 13-й армии была сформирована 205-я иад, а Полынин был назначен заместителем командующего 2-й ВА.
В сентябре 1942 г. он был назначен заместителем, а в январе 1943 г. - командующим 6-й ВА.
28.05.43 г. ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации.
В октябре 1944 г. генерал-лейтенант авиации Полынин был назначен командующим ВВС Войска Польского. Их основу составили управление 6-й ВА и несколько ее авиационных частей. В районе Харькова велось формирование 1-го польского смешанного авиационного корпуса в составе 1-й бомбардировочной, 2-й штурмовой и 3-й истребительной авиационных дивизий. Командиром корпуса был назначен командир 9-й гвардейской штурмовой авиадивизии генерал-майор авиации Агальцов.
В ноябре 1944 г. на базе 6-й школы первоначального обучения летчиков началось формирование польского объединенного училища и 15-го запасного авиаполка.
1.01.45 г. училище было готово к приему курсантов. В апреле 1945 г. в связи с возросшими потребностями в авиационных кадрах объединенное авиационное училище разделили на два: летное, расположенное в Демблине, и авиационно-техническое, в местечке Бернерово под Варшавой. При училищах были созданы курсы переподготовки офицеров.
Кроме того, в марте 1945 г. дополнительно были сформированы 18-й и 19-й ночные бомбардировочные авиаполки.
В боях за Варшаву ВВС Войска Польского совершили в общей сложности 3937 самолетовылетов, в Восточно-Померанской операции - 1401, при форсировании Одера и в боях за Берлин - 4492. Общий итог - 9830 вылетов. В приказах Верховного Главнокомандующего шесть раз отмечались боевые успехи польских летчиков. По отчетам частей и соединений за период с ноября 1944 г. по май 1945 г. ими было сброшено 418 тонн бомб, уничтожены 794 автомашины, 20 танков, до 270 железнодорожных вагонов и 27 паровозов, 106 артиллерийских орудий, а в воздушных боях сбиты 16 самолетов врага. Собственные боевые потери за этот период составили 12 самолетов.
Генерал-полковник Полынин вспоминает: «К концу войны польские ВВС представляли довольно внушительную силу. Они уже имели несколько сот боевых самолетов, хорошо оборудованные мастерские для их ремонта, средства связи и т. д. Советский Союз не скупился снабжать братьев по оружию необходимой техникой. Им передали кроме самолетов 386 моторов, 115 радиостанций, 1386 автомашин, комплекты различного оборудования и запасных частей, авиаремонтные мастерские и т. д. Одновременно советские власти предоставили в распоряжение польского командования технические описания своей материальной части, инструкции по эксплуатации, технологии ремонта… множество аэродромов… летчиков, штурманов, техников и других авиаспециалистов».
Польское правительство высоко оценило боевые заслуги ВВС Войска Польского.
22.08.45 г. приказом Главнокомандующего Войска Польского 2-я штурмовая и 3-я истребительная авиадивизии были награждены орденом «Крест Грюнвальда» III класса и удостоены почетного наименования «Бранденбургская», а 1-й истребительный, 2-й и 3-й штурмовые авиаполки 4-й Померанской смешанной дивизии были награждены орденами «Виртути Милитари» V класса.
До 1947 г. генерал-лейтенант авиации Полынин командовал ВВС Войска Польского, а затем продолжил службу в советских ВВС. В 1955 г. окончил Военную академию Генштаба. В 1959-71 гг. был начальником тыла ВВС. С 1971 г. генерал-полковник авиации Полынин - в запасе.
Работал в Центральном Доме авиации и космонавтики. Жил в Москве. Автор книги «Боевые маршруты».
Похоронен в Москве, на Кунцевском кладбище.
