Елизавета Скворцова
«И в детских фильмах бывает «цензура»
Режиссер мультипликационного кино Елизавета Скворцова прославилась циклом мультфильмов «Колыбельные мира», которые завоевали множество престижных наград, в частности «Золотого орла», «Нику», призы кинофестивалей «Окно в Европу» и «Сталкер». О совпадениях и открытиях, связанных с «Колыбельными мира», а также о своем родительском и педагогическом опыте Елизавета СКВОРЦОВА рассказала корреспонденту «Новых Известий».
– Елизавета, ваш проект «Колыбельные мира» – своеобразная этноэнциклопедия…
– Действительно, работа над каждым следующим фильмом открывала нам необычные миры. Например, в Мексике есть традиция делать к празднику скелетиков из бумаги или из папье-маше. Это потрясающе! Вот и получилось сделать об этом мультфильм. В нашей «Мексиканской колыбельной» танцуют скелеты.
– Действительно, экзотика. Но у нас несколько другое отношение к черепам и скелетам – про них если сочиняют, то страшилки, а не колыбельные.
– Довольно часто бывает так, что какие-то неизвестные традиции других стран кажутся непонятными и пугающими. А потом начинаешь узнавать их истоки, углубляешься в историю, и все оказывается не так-то просто и очень интересно. У ацтеков (коренных жителей Центральной Мексики) было два главных божества. Одно отвечало за жизнь, второе – за мир мертвых. Их изображали вместе – две фигуры в профиль, приросшие спинами друг к другу. Добро и зло, черное и белое вместе, как Инь и Ян. Когда я читала о языческой Мексике, мне очень понравилась фраза: «Без двойственности во всех проявлениях Вселенная потеряла бы свое равновесие». Где жизнь – там и смерть, где радость – там и грусть. Поэтому наши скелеты так весело проводят время.
– А с цензурой при работе над «Колыбельными» не сталкивались?
– В целом нет, но одна проблема все-таки возникла. В детских фильмах нельзя изображать курение, а типичные персонажи многих народов, на мой взгляд, совершенно не могут обойтись без курительной трубки. Норвежского лесника – он такой большой, бородатый, суровый, хотя и добрый, – мне трудно было представить без трубки. Или «Венгерская колыбельная» – мы ее нарисовали в стиле венгерских народных картинок, а у них такие красивые, длинные трубки! Но их запретили. И наш венгерский дядечка в фильме оказался без трубки.
– Источником вдохновения при создании «Колыбельных» были в основном сказки и традиции народов мира, а ваш собственный родительский опыт пригодился?
– Конечно, например, в «Молдавской колыбельной» маме снится, что ее маленький ребенок стал большим и ей помогает. Но, проснувшись, она видит, что на самом деле сын еще маленький, и очень рада этому, даже несмотря на то, что он ей пока еще не может помогать. Это мое сугубо личное переживание. Когда мой сын Марик был совсем маленьким, мне все время казалось странным – неужели он когда-то вырастет и будет взрослым мужчиной? И как замечательно, что он пока еще совсем маленький. Но сейчас ему уже семь.
– Среди шестидесяти «Колыбельных» у вас есть любимые?
– Любимых много, из последних – «Португальская». Этот фильм немного про меня. Мне тоже иногда кажется, что я живу на острове и жду приключений.
– И приключения случаются?
– Конечно. Когда уезжала из Польши, перепутала время отправления автобуса. Была почему-то уверена, что он уезжает в семь сорок. Когда спохватилась, оказалось, что автобус давно ушел, а следующий будет только на следующий день. Но благодаря этому недоразумению я провела еще один день с друзьями в Польше. Мы жгли костер, жарили сосиски, пускали воздушного змея… А если бы я не была такой рассеянной и ничего бы не перепутала, то этого всего со мной бы не случилось.
