Анатолий Кашпировский

Биография

Подходящие внешние данные и профессиональная оснащенность Кашпировского были таковы, что помогли многим людям активизировать те внутренние резервы организма, о которых шла речь. В первую очередь это смогли сделать легко внушаемые и эмоциональные люди, поэтому основное количество “исцелений” приходится на долю этих зрителей.

11 августа 1939 года родился Анатолий Кашпировский. Наверное, многие еще помнят лечебные телесеансы Кашпировского. Миллионы людей собирались перед голубыми экранами, чтобы избавиться от бородавки, язвы, алкоголизма и т.д.

Поначалу "исцелившиеся" буквально боготворили экстрасенса, однако со временем многие из них становились пациентами психиатрических клиник. Позднее популярность Кашпировского была объявлена проявлением массового психоза. Так кто он, психотерепевт Кашпировский и что он делал с душами и сознанием людей?Достаточно нелегко “со стороны” описать и вскрыть все механизмы воздействия, с помощью которых Анатолий Кашпировский добился весьма впечатляющих результатов и вызвал столь ожесточенные споры и столкновения мнений. “Кашпировизация” всей страны могла сравниться разве что с эмоциями, вызванными фильмом “Рабыня Изаура”. Трансляции сеансов смотрели все — от домохозяек до министра. Как же объяснить те эффекты, которые имели место во время телесеансов? Объяснялось ли воздействие Кашпировского его мощным “биополем” или как-то иначе? В данном случае вряд ли можно всерьез говорить о некой “энергии”, излучаемой Анатолием Михайловичем, которая попадает к благодарным зрителям через экраны их телевизоров. Даже если бы такая энергия существовала, ее бы не хватило, чтобы “зарядить” все население страны. Кстати, Кашпировский, и в этом одно из его достоинств, не вводил в заблуждение телезрителей и никогда не говорил во время сеансов о передаче неких “энергий” или “флюидов”. Он строил свою работу, как психотерапевт высокого класса, и как раз это привело к тем результатам, о которых знают все.

Подходящие внешние данные и профессиональная ос

нащенность Кашпировского были таковы, что помогли многим людям активизировать те внутренние резервы организма, о которых шла речь. В первую очередь это смогли сделать легко внушаемые и эмоциональные люди, поэтому основное количество “исцелений” приходится на долю этих зрителей. Во время телесеансов приводились высокие цифры излечения от различных заболеваний, однако в отношении к общему числу возможных телезрителей процент этот невелик.

Что обеспечило успех телесеансам Кашпировского? Во-первых, Анатолий Михайлович уверенно держался перед телекамерами, сумев сохранить при этом внешние аксессуары гипнотизера: соответствующий взгляд, позу, жесты, тембр голоса, интонацию. Во-вторых, подавляющая часть населения вообще ничего не знала о работе врачей-психотерапевтов, поэтому некоторыми категориями граждан телесеансы воспринимались как “магическое действие”, что, безусловно, усиливало их эффект. В-третьих, на восприятие зрителей немалое косвенное воздействие оказывало необычное поведение некоторых людей, находившихся в зале. Как показывали телеоператоры, одни вращали головами, другие махали руками, третьи медленно, как бы танцуя, передвигались по залу. Такие действия легко внушаемых зрителей, вследствие их безграничной веры в возможности Кашпировского, вызывали так называемую индукцию среди присутствующих, заражая их теми же чувствами. И наконец, важную роль сыграл выбранный Кашпировским метод воздействия на аудиторию, весьма похожий на тот, который в психотерапии назван именами двух ученых — Кречмера и Эриксона. Технология метода заключается в отсутствии “прямого” давления на участников сеанса. Гипнотизер “вяжет сетку слов” и только перио

ически вставляет фразу, содержание которой представляет прямую суггестию (внушение). На фоне “безразличных” раздражителей такая фраза действует с особой силой, поскольку у слушателей создается впечатление совместной с психотерапевтом вовлеченности в процесс лечения. Вот наглядный пример одного из вариантов гипнотического воздействия по данному методу (в тексте курсивом выделены предложения, представляющие собой прямое внушение).

“Вы можете делать, что хотите, — сидите или двигайтесь, можете слушать меня или нет, можете держать глаза закрытыми или открытыми. Сядьте удобно в кресло и расслабьтесь. Вы можете думать о чем-то приятном, вспоминать приятные события из вашей жизни. Можете вообще не обращать на меня внимания. Лечение уже началось. Вы можете спать; если не хотите — не спите, но веки ваши тяжелеют. Резервные возможности вашего организма безграничны. Действует не сила врача, а ваши собственные возможности. Вы сейчас раскованы, дыхание ваше ровное, сердце ваше бьется ровно и спокойно. Я вам ничего не навязываю, ничего не внушаю. Вы сами выберете из моих слов все то, что вам нужно. Но окружающее вам уже не мешает; оно ушло на задний план, растворилось. Вы можете на время отвлечься от моих слов, представить себя на берегу моря. Вас приятно греет солнце, тело ваше теплое и отяжелевшее. Вам не обязательно спать, но это так приятно. Вам так хочется расслабиться и уснуть...”

Если сопоставить этот текст с некоторыми типичными речевыми оборотами Кашпировского во время сеансов (“...вы можете думать об этом или нет, но воздействие уже началось”), то нельзя не заметить сходства двух методик.

Какие возражения выдвигались оппонентами А.К

ашпировского? Прежде всего, некоторые медицинские работники указывали на отсутствие обратной связи телезрителей с психотерапевтом. Если вдруг кому-либо из зрителей станет плохо, он не сможет получить немедленную квалифицированную помощь. Аргумент подобного рода, безусловно, важен, однако по закону больших чисел какому-то количеству людей становится плохо и без сеансов, если у них есть к этому предрасположенность. Не будем забывать о том, что бок о бок с нами живут люди с пограничными состояниями психики либо предрасположенностью к тем или иным расстройствам. Роль пускового механизма для внешнего проявления их болезненных симптомов могут сыграть не только телесеансы, но и любое другое стрессовое событие: фильм ужасов, громкий лай собаки. Это может произойти и происходит практически в любой жизненной ситуации, поскольку, как известно, “жить вредно”. Существуют два полюса мнений, на одном из которых — яростные защитники метода, а на другом — те, кому метод принес вред или мог бы повредить окружающим. Кстати, о “поклонниках” Кашпировского. Известно, что эти фанатически настроенные люди кочевали вслед за психотерапевтом из города в город, с сеанса на сеанс и готовы были защищать его до последнего вздоха. Рассуждая логически, можно было предположить, что такая глубокая преданность “целителю” плюс частая посещаемость его выступлений давно должны были сделать этих людей абсолютно здоровыми физически и психически и тем самым вернуть их к нормальной “домашней” жизни. Но поскольку этого так и не произошло, можно прийти к выводу, что для данной группы людей важнее было не достижение здоровья, а удовлетворение иррациональнои и нездоровой тяги к оче

едному “чуду”. Так что в данном случае самые преданные сторонники и самые яростные оппоненты Кашпировского в чем-то очень похожи друг на друга...

Другое возражение против метода массовой психотерапии основывается на том, что улучшение состояния здоровья после сеансов кратковременно. Человек, получая доступ к резервам своего организма, тратит их “сразу”, что в будущем может привести к резкому ухудшению здоровья. В газете “Аргументы и факты” было напечатано сообщение о гибели почти всех болгарских граждан, обучавшихся ранее иностранным языкам ускоренными методами, связанными с воздействием на подсознание. Конечно, необходимо было прежде провести строгую проверку этого заявления. Ведь как-никак с момента окончания учебы прошел не один десяток лет, так что кто-то мог просто умереть вследствие наступления преклонного возраста. Если же эти данные подтвердятся (а необходима их объективная проверка), то представление о том, что наши внутренние ресурсы безграничны, может быть поставлено под сомнение. С другой стороны, рассуждая таким образом, можно прийти к абсурдному выводу о вреде любой процедуры, связанной с активизацией внутреннего потенциала человека. Получается, что каждый из нас не должен и пытаться как-то “улучшить” себя, поскольку это может привести к скоропостижной кончине.

Наконец, существует одно “но”, о котором хорошо известно психологам и психотерапевтам. Частое проведение процедур с использованием внушения, особенно если они носят директивный (жесткий, командный) характер, может повлечь, в определенном смысле, зависимость пациента от врача. Проблема эта весьма актуальна за рубежом, где свобода человека является основной ц

енностью. Не случайно в развитых странах Запада приемы директивного гипноза уходят на второй план, а ведущие позиции занимают методы групповой психотерапии, НЛП и психоанализа, связанные не с “подавлением”, а с “возвышением” личности. В пределах же бывшего СССР, где в течение многих десятилетий сохранялась командно-административная система правления, методы гипнотического внушения являлись для многих как раз наиболее адекватными. К чести Кашпировского, он выбрал все же относительно мягкий, недирективный вариант воздействия.

Опираясь на все вышесказанное, можно легко объяснить оздоровительные эффекты, которых добивался Алан Чумак, “заряжая” воду, крем, мази, газеты и журналы. Разумеется, “заряжались” не предметы, “заряжались” умы телезрителей. Те, кто обладал повышенной внушаемостью и горячо верил в эффекты Чумака, получали положительные сдвиги в здоровье, поскольку “заряженные” предметы приносили ярко выраженный плацебо-эффект. Те же, кто относился к процедуре “подзарядки” (либо к самому Чумаку) резко отрицательно, путем самовнушения получали в свои руки доказательства вреда таких сеансов. И в том, и в другом случае механизм воздействия был одним и тем же и находился внутри самих людей, а их ожесточённые “споры ни о чем” создали Аллану Чумаку хорошую рекламу.

Последовавший вслед за выступлениями Анатаолия Кашпировского всплеск колдунов, магов и экстрасенсов явился, по сути дела, извращением основ научной психологии и психотерапии, поскольку был основан на элементарной неграмотности людей и их привычке к сотворению очередного кумира. Видно, слишком уж глубок коллективный “сон разума”, пробудиться от которого многим еще предстоит